Родился в 1980 году в городе Железногорск Курской области в семье военнослужащего. Частые переезды по роду службы оставили в маленьком Ярославе множество глубоких впечатлений, не всегда положительных. Отец пьянствовал - в итоге, к окончанию школы, родители развелись. В детстве будущий художник был замкнутым, много читал, любил конструкторы. Учился в местном художественном училище, которое бросал несколько раз, и так и не закончив, получил лишь начальные знания в области классических дисциплин.

"Я был внесистемным подпольщиком, маргиналом – мне было противно утлое однообразие мещанского существования, пошловатый достаток, вульгарный быт. Закономерно присутствовал и элемент саморазрушения, бывшего и игрой, и методом протеста. Контакт с обществом для меня всегда был болезненным и, чтобы избавиться от стресса, я прибегал к алкоголю. Позднее, опасаясь зависимостей, я минимизировал контакты, убрав их причину. Искусство для меня было этаким способом нетравматичного взаимодействия с социумом, которому я был противопоставлен. Я искал способы выражения чего-то внутреннего, эмоционального, наблюдаемого. Пробовал писать, но текст оставляет читающему мало для собственного впечатления. Критически осмысляя окружающее настойчиво перебирал я художественные практики, как струны, в надежде зацепить нужную. Обескураживала, однако, бедность традиционных, локально принятых медиумов. Художник нем в провинциальной теплохладности. Уехать, впрочем, не возникало желания, хотя здесь и неблагоприятная экологическая обстановка - открытый железорудный карьер возле города, зона радиоактивного загрязнения вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, что, возможно, и послужило причиной следующих радикальных изменений в моей жизни и творчестве".

В 27 лет у Ярослава обнаружилось аутоиммунное заболевание – ревматоидный артрит: быстрое течение, первая группа, тяжелое состояние, значительные ограничения физических возможностей. "Я начал ощущать смерть, как непосредственное окончание жизни людей, моей жизни. Из-за поздней диагностики более двух лет я был в состоянии медленного умирания - от боли и бессилия я не мог двигаться, сгорал в лихорадке". Сейчас заболевание медикаментозно индуцировано препаратами, которые он должен принимать пожизненно. "Смерть для меня, как камертон. Приблизившись к ней, я остро переживаю это событие - знание, что меня не станет. Это дисциплинирует. Я начал также особенно остро чувствовать жизнь. Болезнь хороша тем, что дает время подумать понять, что важно. Заболев я окончательно выпал из мира, стал аутсайдером. Однако аутсайдер вовсе не романтический образ: для здоровых я больной, для больных - слишком здоровы мои практики. В моём творчестве нет инвалидности – эти категории не применимы здесь. Есть стереотип, что творчеством занимаются инвалиды, чтобы чем-то заняться. Я же художником был всегда – это моя жизнь, а вот инвалидом лишь последнее время. Инвалидность — мой контекст. То, что позволяет мне избежать идентичности и создавать нечто совершенно иной природы".

Долгое время Ярослав не мог ничего делать физически, это был период, проведенный в раздумьях и переосмыслении. Со временем он смог пользоваться инвалидным креслом-коляской и спустя 7 лет, в 2014-м году, постепенно начал возвращаться к работе с совершенно другим отношением, многому пришлось учиться заново. "Если бы не болезнь, я не обрел бы ясности и свободы творчества. Из-за проблем со здоровьем я веду затворнический образ жизни - занимаюсь искусством и это по-прежнему для меня способ коммуникации с собой. Так сложились обстоятельства, что мои мистические практики имеют признаки живописи – я не живописец. Мой медиум – арт объект. Для меня это не творчество даже, а скорее эманации ощущения бытия, выраженные в тактильно - визуальных образах. Я погружаюсь в процесс как кашалот на немыслимую глубину, где достигаю изменённого состояния сознания, максимального сосредоточения и одновременно растворения в действии - становлюсь протохудожником. В этот момент континуум нарушается, время перестаёт существовать. Это состояние творческого акта - катарсис, его жаждешь достичь вновь, что-то вынести оттуда - арт объект, который вне акта способен погружать в это состояние вновь посредством себя. Я делаю то, что мне доступно - изготавливаю предметы оккультного рода и для меня важен и процесс, и результат. Состояние не позволяет мне физической свободы - сложно держать кисточку, я слеп на один глаз, испытываю боли и движения в разрушенных суставах сильно ограничены, но, когда я в процессе то не чувствую ничего, все происходит, как будто не я делаю, каким-то образом обхожу свои немощи".

He was born in 1980 in the city of Zheleznogorsk in Kursk oblast' to a family of a military man. The family moved around frequently, which left many vivid memories on Yaroslav, both good and bad. Due to his father's addiction to alcohol, by the time he had finished school, his parents divorced. It all resulted in Yaroslav being a closed person who read a lot and constructed with his Erector Set. He studied at a local art school which he did not finish, receiving only surface-level skills.

"I was underground and marginal, frustrated with the pathetic monotony of bourgeois existence and vulgar mode of life focused on wealth. It was self-destruction, which was both a game and a way of expressing protest. Connection with society has always been painful for me, and to get rid of stress, resorting to alcohol. Later, I minimized social contacts, and art became a comfortable way of interacting with society. I searched for ways to express the inner emotions and experiences, tried writing but realized that the text leaves a little space for the reader's impressions. Then I picked different art mediums one after the other as if they were guitar strings, to find the one that rings the best. However, I was discouraged by the poverty of traditional, locally accepted mediums. An artist is dumb in his provincial passivity. However, I had no desire to leave, although there is an unfavorable environmental situation out here. There is an open-pit of iron ore near the city, a zone of radioactive contamination, a result of the Chernobyl disaster. Perhaps this was the reason for the following radical changes in my life and work".

At age 27, Yaroslav was diagnosed with rheumatoid arthritis, which led to significant physical limitations. "I began to feel death as the immediate end of life. I was in a state of a slow death for more than two years because of the late diagnosis. I was burning in a fever and could not move from pain and powerlessness". Now the disease is induced by drugs that he must take for life. "Death is like a tuning fork for me. Approaching it, I am keenly experiencing that one day I will be gone. This knowledge disciplines me. I also began to feel life especially strongly. The illness gave time to think and realize what is relevant. I completely fell out of the world, became an outsider because of it. However, an outsider is not at all a romantic image: for the healthy, I am sick, and for the sick, my art is too healthy. There is no disability in my work. Such categories are just not applicable here. There is a stereotype that people with disabilities are engaged in creativity to do something. I have always been an artist, but only recently I became disabled. Disability is my context now. It allows me to create something completely different in nature".

For quite a long time, Yaroslav could not do anything physically. It was a period that he spent in thoughts. Over time, he was able to use a wheelchair. Only in 2014, 7 years after he was diagnosed, he gradually returned to work with a completely different attitude, though a lot had to be relearned. "If there was no illness, I would not have gained clarity and freedom of creativity. I lead a reclusive lifestyle because of health problems. I make art, and it still serves me as a way of communicating with myself. It so happened that my mystical practices have signs of painting, but I'm not a painter. My medium is an art object. For me, it is not even a creative process but rather an emanation of being that I express with visual images. I dive into the process like a sperm whale to an unimaginable depth. I reach an altered state of consciousness, concentration, and dissolve in action, becoming a proto-artist. At this moment, the continuum is broken, time ceases to exist for me. I reach a catharsis, which I crave to reach over and over to bring an art-object out of that state. Later, the art object is capable to immerse me back to that state by itself. I make occult objects, and both the process and the result are relevant to me. The condition deprives me of

physical freedom, and it is difficult for me to hold the brush, I am blind in one eye and experience pain, my joints are very limited in movement. But in the process, I do not feel anything. Everything happens as if it weren't me doing it, and thus I get around my weaknesses."